Ты можешь верить хоть в камни- до тех пор, пока ты не бросаешь ими в меня.
Можно ли медсестре отдавать предпочтение какому-либо пациенту из всех? Кажется, нет. Но, наверное, это всё равно происходит потому, что какие-то люди нам нравятся больше, чем другие. Главное, чтобы это не повлияло на качество ухода за другими пациентами. Кажется, так.
А можно ли слишком принимать к сердцу всё происходящее с какими-либо пациентами? Кажется, можно. Только ой как не нужно! Для собственного же блага. Нужно уметь смотреть на происходящее отстранённо и не слишком сопереживать, иначе это помешает возможности здраво оценивать ситуацию. А я пока так не умею!
Всего за неделю на работе я умудрилась "выбрать" любимого пациента, история которого меня просто цепляет за живое и я совершенно ничего не могу с собой поделать. Ему всего 20 лет, спокойный паренёк с озорными искорками в глазах... только они заменяются слезами, когда он, в очередной раз, испытывает дикую боль в переломанных, израненных во многих местах ногах, и отказывается принимать морфин потому, что он уже не помогает. Когда я наблюдаю за тем, как он, застыв, пережидает очередную вспышку боли, мне кажется, что я тоже её чувствую, и буквально считаю долгие секунды, беспомощно гадая чем тут можно помочь. Что-то - кажется, мой материнский инстинкт - пронзительно вопит и приказывает сделать хоть что-нибудь. А спустя несколько часов, пробегая мимо, я уделяю минутку заглянуть к нему и умилённо улыбаюсь глядя на него спящего (бледное спокойное лицо в обрамлении красивых длинных волос разметавшихся по подушке, руки обнимают скомканное одеяло, а ноги не посылают сигналы боли), и спешу дальше к другим больным.
Иду на уловки, чтобы все его процедуры делала я, а не кто-то другой. Часто пропускаю завтрак только чтобы успеть как следует позаботиться об остальных моих пациентах и умудриться дойти до него первой, пока все остальные медсёстры дожёвывают салаты... Я прихожу в ужас от созерцания его рентгеновских снимков и огромного списка операций, через которые он прошёл, и удивляюсь его способности оставаться милым озорным мальчишкой, подшучивающим надо мной и товарищами по палате. Я бы точно сломалась. С удовольствием разговариваю с ним, отвечаю на его вопросы, а вчера с трудом сдержала ликование, когда увидела, как загорелись его глаза, едва я предложила дать ему послушать свой плеер (разумеется, он любит рок, кто бы сомневался?!).
Кроме него у меня ещё столько пациентов! Они тоже страдают, требуют внимания и многие из них не менее милы и не менее больны. Мне жаль и их тоже, я дружелюбна и с ними, стараюсь сделать всё для них. Но для этого мальчика - ещё больше. Чем-то он меня очень зацепил. Настолько, что продолжаю размышлять о нём даже за стенами больницы.
Мне кажется, что это не приведёт ни к чему хорошему. Ну нельзя так симпатизировать и сопереживать пациенту! Но, может быть, я, как любая молоденькая медсестра, должна набить эту шишку, выучить этот урок, чтобы научиться быть более профессиональной и менее эмоциональной.
А можно ли слишком принимать к сердцу всё происходящее с какими-либо пациентами? Кажется, можно. Только ой как не нужно! Для собственного же блага. Нужно уметь смотреть на происходящее отстранённо и не слишком сопереживать, иначе это помешает возможности здраво оценивать ситуацию. А я пока так не умею!
Всего за неделю на работе я умудрилась "выбрать" любимого пациента, история которого меня просто цепляет за живое и я совершенно ничего не могу с собой поделать. Ему всего 20 лет, спокойный паренёк с озорными искорками в глазах... только они заменяются слезами, когда он, в очередной раз, испытывает дикую боль в переломанных, израненных во многих местах ногах, и отказывается принимать морфин потому, что он уже не помогает. Когда я наблюдаю за тем, как он, застыв, пережидает очередную вспышку боли, мне кажется, что я тоже её чувствую, и буквально считаю долгие секунды, беспомощно гадая чем тут можно помочь. Что-то - кажется, мой материнский инстинкт - пронзительно вопит и приказывает сделать хоть что-нибудь. А спустя несколько часов, пробегая мимо, я уделяю минутку заглянуть к нему и умилённо улыбаюсь глядя на него спящего (бледное спокойное лицо в обрамлении красивых длинных волос разметавшихся по подушке, руки обнимают скомканное одеяло, а ноги не посылают сигналы боли), и спешу дальше к другим больным.
Иду на уловки, чтобы все его процедуры делала я, а не кто-то другой. Часто пропускаю завтрак только чтобы успеть как следует позаботиться об остальных моих пациентах и умудриться дойти до него первой, пока все остальные медсёстры дожёвывают салаты... Я прихожу в ужас от созерцания его рентгеновских снимков и огромного списка операций, через которые он прошёл, и удивляюсь его способности оставаться милым озорным мальчишкой, подшучивающим надо мной и товарищами по палате. Я бы точно сломалась. С удовольствием разговариваю с ним, отвечаю на его вопросы, а вчера с трудом сдержала ликование, когда увидела, как загорелись его глаза, едва я предложила дать ему послушать свой плеер (разумеется, он любит рок, кто бы сомневался?!).
Кроме него у меня ещё столько пациентов! Они тоже страдают, требуют внимания и многие из них не менее милы и не менее больны. Мне жаль и их тоже, я дружелюбна и с ними, стараюсь сделать всё для них. Но для этого мальчика - ещё больше. Чем-то он меня очень зацепил. Настолько, что продолжаю размышлять о нём даже за стенами больницы.
Мне кажется, что это не приведёт ни к чему хорошему. Ну нельзя так симпатизировать и сопереживать пациенту! Но, может быть, я, как любая молоденькая медсестра, должна набить эту шишку, выучить этот урок, чтобы научиться быть более профессиональной и менее эмоциональной.
Kstati, a chto s etim paren'kom proizoshlo? On v avariu popal ili gde-to poluchil ser'eznie travmi?
Katya
Например, позавчера в вечернюю смену у нас было несколько свободных часов и всё это время, пока остальные медсёстры отсиживались на сестринском посту болтая между собой, я общалась с двумя пациентами (с этим пареньком и ещё одним) у них в палате. Получила море удовольствия и никто мне слова не сказал на этот счёт.
Завтра снова вечерняя смена, надеюсь повторить :P
А пареньку хоть лучше?